— А потому, — перебил Левин, — что при электричестве каждый раз, как вы потрете смолу о шерсть, обнаруживается известное явление, а здесь не каждый раз, стало быть, это не
природное явление.
Неточные совпадения
Притом и кротость, переходящая в робость и подставление спины другим, — есть в человеке
явление вовсе не
природное, а чисто благоприобретенное, точно так же, как и нахальство и заносчивость.
Всеобщее, мысль, идея — начало, из которого текут все частности, единственная нить Ариадны, — теряется у специалистов, упущена из вида за подробностями; они видят страшную опасность: факты,
явления, видоизменения, случаи давят со всех сторон; они чувствуют
природный человеку ужас заблудиться в многоразличии всякой всячины, ничем не сшитой; они так положительны, что не могут утешаться, как дилетанты, каким-нибудь общим местом, и в отчаянии, теряя единую, великую цель науки, ставят границей стремления Orientierung [ориентацию (нем.).].
Я не спрашивал Гоголя в подробности, что с ним случилось: частью из деликатности, не желая насиловать его
природной скрытности, а частью потому, что боялся дотрогиваться до таких предметов и
явлений, которым я не верил и теперь не верю, считая их порождением болезненного состояния духа и тела.
Мир является великой иерархией идейных существ, идейным организмом, и в этом постижении софийности «мертвого» мира лежит заслуга оккультизма [Под оккультизмом я разумею здесь не столько современный, школьный оккультизм, воспитываемый особой тренировкой, но общую
природную способность человека проникать за кору
явлений, особенно свойственную народам в ранние эпохи развития и отразившуюся в сказке, эпосе, фольклоре, верованиях и «суевериях».], сближающая его с ««поэтическим восприятием» природы вообще.
Тут мы стоим перед Тайной, и к Тайне этой неприменимы никакие аналогии с необходимостью, с причинностью, с господством, с причинностью в
явлениях природных, с господством в
явлениях социальных.
Например, чудо совсем не означает нарушения каких-либо законов природы, это есть
явление смысла в человеческой жизни, обнаруживающееся в
природной среде, подчиненной частичным законам.
Эмпирически любовь есть смешанное
явление, она притягивается вниз, она извращается
природным влечением.
Нужно выбирать: или свобода человека в Боге, или необходимость преходящего
явления в
природном мире.
Человек становится частью
природного мира, одним из
явлений природы, подчиненным
природной необходимости.
Та философия, которая видит в человеке лишь частное
явление природного мира, всего менее видит в человеке космос, малую вселенную.
Или человек — образ и подобие Абсолютного Божественного Бытия — тогда он свободный дух, царь и центр космоса; или человек — образ и подобие данного
природного мира — тогда нет человека, а есть лишь одно из преходящих
явлений природы.
Поскольку дух человеческий входит в
природный порядок, в нем все так же детерминировано, как и во всех
явлениях природы.
Человек — одно из
явлений этого мира, одна из вещей в
природном круговороте вещей; и человек выходит из этого мира как образ и подобие абсолютного бытия и превышает все вещи порядка природы.
Человек не есть для него
явление природного мира, не есть одно из
явлений в ряду других, хотя бы и высшее.
И та лишь философия в силах прозреть космос в человеке, которая видит, что человек превышает все
явления природного мира и являет собой верховный центр бытия.